Директор: Тишков Михаил Борисович |
Учредитель: Общество "Радонеж" |
117574, Москва, пр-д Одоевского, 13 Тел./факс: (495) 423-51-22 |
info@gymnasia-radonezh.ru |
Воспитательная работа в лагере, сценарииСценарий спектакля о Смутном времени «Встанем на смерть за веру православную!»Сценарий спектакля о Смутном времени «Встанем на смерть за веру православную!»
Поляки 3. Дочь Жолкевского Ядвига 4. Король Сигизмунд 5. Гетман Жолкевский Русские 6. Боярин Салтыков, изменник 7. Охранник патриарха Гермогена 8. Патриарх Гермоген 9, 10. Родион Моисеев и Ратман Пахомов, гонцы патр. Гермогена Нижегородцы: 10. Протопоп Савва Ефимьев 11. Минин 12. Пожарский 13, 14, 15. Горожане: вдова, старая крестьянка, стрелец 16, 17 Ополченцы Сцена первая (Москва, Кремль), осень 1611 года Ведущая 1: Буря житейские волны нагнала, Смута везде, мятежи и разбой, Русь зашаталася, Русь застонала, Слезы и кровь полилися рекой. Ведущая 2: Два самозванца тогда появились, Гришка Отрепьев и Тушинский вор; Гордо поляки над Русью глумились, - Был тем глумленьям широкий простор. Ведущая 1: После свержения царя Василия Шуйского и насильного пострижения его в монахи, власть в Московском царстве захватила группа бояр, называемая Семибоярщиной, под руководством боярина Мстиславского. Ведущая 2: Все больше русских городов захватывали поляки. А кроме них, по городам и весям рыскали отряды Тушинского вора, литовцы и шведы. Ополчение рязанского воеводы Прокопия Ляпунова подошло к стенам Москвы. Вступило в бой, но потерпело поражение. В битве был тяжело ранен князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Ведущая 1: Бояре решили позвать на царство польского королевича Владислава и подписали договор с его отцом, королем Сигизмундом. Входят король Сигизмунд и гетман Жолкевский. Сигизмунд: Ну что, пан Жолкевский, будем праздновать победу? Жолкевский: Полную победу, Ваше Величество! Думаю, опасаться русских нам больше не стоит - первое ополчение воеводы Ляпунова взять Кремль не смогло, Пожарский все еще не оправился от ран, бояре почти все на нашей стороне, а этот их русский патриарх Гермоген сидит под замком, так что волноваться нам не о чем! Но у меня к Вам, Ваше Величество, есть и другое дело. Сигизмунд: Что за дело, пан Жолкевский? Выкладывай начистоту! Жолкевский: Ваше Величество, не далеко то время, когда Ваш сын, королевич Владислав станет русским царем... Сигизмунд: Продолжай... Жолкевский: Патриарх Гермоген все еще имеет влияние среди русских бояр. Он наверняка потребует, чтобы сын Ваш Владислав не только сам принял православие, но и женился на православной. Сигизмунд: Да, от Гермогена другого ждать не приходится! Он так бьется за свое отсталое православие, будто оно ему дороже жизни! Жолкевский: Так вот, нужно сделать, чтобы к этому времени Владислав уже был женат на полячке, католичке. Я думаю, что моя дочь Ядвига, девушка умная и твердая в католической вере, вполне достойна стать русской царицей. Ядвига, подойди сюда! Входит Ядвига, делает книксен. Сигизмунд: Ах, вот к чему ты клонишь! Прости, пан Жолкевский, у меня свои планы на русский престол - я сам буду царем на Руси. Положу я эту православную страну на одну ладонь, другой ладонью прихлопну, только мокрое место останется! Если обращу я Русь в католичество, Папа Павел будет мне премного благодарен. Ядвига, конечно, девушка славная, но царицей ей не бывать. Жолкевский: А Вы, Ваше Величество, все-таки обдумайте мои слова. Бояре обещали Владиславу русский престол, против Вас они могут и восстать, зная Вашу верность Папе Римскому. Неожиданно стук в дверь. Входит боярин Салтыков, кланяется Сигизмунду, потом Жолкевскому и Ядвиге. Сигизмунд: День добрый, боярин! Какие вести у тебя? Есть ли какие опасности, о которых наши лазутчики не донесли нам с гетманом Жолкевским? Салтыков: Вот, Ваше Величество, донесения моих людей - тут списки купцов, бояр, стрельцов, которые против Вас московских людей баламутят. Но гораздо полезнее этих бумаг будет Вам мой совет, если угодно Вам его выслушать. Сигизмунд: Говори, боярин! Салтыков: Вы не сможете завладеть русским престолом, пока силен Ваш главный враг. Сигизмунд: Какой еще враг? Воевода Ляпунов убит, остальные ополченцы перессорились, Пожарский где-то раны зализывает, откуда у меня еще враг? Салтыков: Я, Ваше Величество, говорю, не о воеводах, а о Патриархе Гермогене! Он у нас ведь, можно сказать, вместо царя, с тех пор как царя Василия свергли. Весь православный русский люд его благословения на восстание ожидает! А он стоит за чистоту веры и жизнь готов за это положить, потому-то он Ваш главный враг и есть. Ядвига: Простите, боярин Салтыков, но як можно в наш просвешченный век продолжать противляться наместнику Бога, Святейшему Папе? Ведь вся Европа уже давно признала духовную власть Римского Престола! Нам давно пора принять жесткие меры по обращению русских в католическу веру! Салтыков: Пани Ядвига, пока что наш народ коснеет в своей старой вере, так что действовать нужно осторожно: обряды прежние оставить для виду, а вероучение потихоньку вводить католическое, чтобы не было бунта. А главное - опасайтесь голоса Патриарха! Сигизмунд: Что же делать с этим Гермогеном? Убить его нельзя, русские взбунтуются. Он вроде и так уже под замком в Чудовом монастыре сидит... Ядвига: Ваше Величество, а Вы сделайте его заточение невыносимым - никуда его не выпускать, охрану поставить строгу и кормить поменьше! Сразу смирится! А не смирится, так сам себя голодом уморит, а на Вас вины не будет. Сигизмунд: Пан Жолкевский, а Ядвига-то твоя смышленая девушка. Отправляйся вместе с нею в Чудов монастырь и проследи, чтобы так все и было сделано! Чтобы даже комар не пролетел к Гермогену! Понятно? Жолкевский: Как не понять, Ваше Величество, все сделаем! Да вот и боярин Салтыков нам поможет. Все расходятся. Сцена вторая. Стена Чудова монастыря. Вдоль стены ходит охранник. Появляется Родион Моисеев. Родион (шепотом): Эй, брат, ты здесь охраняешь Патриарха? Охранник: Да, по приказу гетмана Жолкевского и боярина Салтыкова. Родион: А я вот от боярина Салтыкова как раз - там у западной башни подозрительное что-то, ты бы сходил проверил, а то тебе же потом несдобровать, коли что случится. Охранник: Где? Вон там? (убегает). Его оглушает Ратман Пахомов и оттаскивает в кусты. Родион: Владыко! Вы здесь? Вы живы? Патриарх (из-за стены): Я жив еще, слава Богу! Это кто там? Родион: Это я, Родион Моисеев, мы с Ратманом приходили к Вам под благословение, когда на Москве служили, помните нас? Мы потом с отцом Дионисием да с келарем Авраамием Лавру Троицкую держали против гетмана Сапеги и тушинцев. Ох и тяжко было, Владыко! Три раза нас штурмовали, голодом морили, как выдержали мы, не знаю - только молитвами преподобного Сергия! Патриарх: Помню, помню тебя Родион, и отца твоего Моисея Акинфича помню! Как же вы сюда пробрались? Родион: Да вот Ратман у нас ловкий парень, двух сторожей обманул, третьего сторожа оглушил, а я к Вам. Патриарх: Слава Богу, Родион, что вы сюда пробрались! Я уже давно грамоту заготовил, чтобы разослать по всем церквям и городам русским, да отправить не мог, так меня строго стерегут. Родион: Бросайте, Владыко! Всем разошлем! Так ждут люди слова Вашего! Патриарх (бросает свиток): Ты прости только, Родион, что неразборчиво писал, руки у меня ослабли совсем. Родион: Владыко, да эти поляки Вас голодом морят! А еще христианами называются! Патриарх: Ничего, Родион, это мне радость от Господа - пострадать за веру. Вот еще передай верным людям на словах: пусть возьмут с собой в поход икону Казанской Божией Матери! Как я Ее, Владычицу, на руки от Матронушки принял, всю в земле, так Она меня да и всех нас Своей милостью не оставляет. Молитесь Богородице, Она вас не оставит! Родион: Все передам, Владыко, мне Ратман машет, что идут сюда! Держитесь, отче, отобьем мы вас! Патриарх: Беги, Родион, Бог вам в помощь! Сцена третья. Нижний Новгород. Спасо-Преображенский Собор Ведущая 1: Итак, грамоты святителя Гермогена были разосланы по всей России. Вместе с тем, архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Дионисий и келарь Лавры Авраамий Палицын тоже рассылали воззвания по всей стране, призывая народ восстать против захватчиков. Ведущая 2: Одна из грамот была доставлена в Нижний Новгород, где настоятель Спасо-Преображенского Собора протопоп Савва Ефимьев прочитал ее народу. Стоят горожане и Минин. Протопоп Савва: Братия и сестры! Пришла к нам от честных Лаврских отцов грамоты, да и грамота от Святейшего нашего Патриарха, Владыки Гермогена. Не знаю, жив ли еще наш отец, говорят, его поляки голодом морят, так что внимайте благоговейно! Читает грамоту: «Благословение архимандритам, и игуменам, и протопопам, и всему святому собору, и воеводам, и дьякам, и дворянам, и детям боярским, и всему миру - от патриарха Гермогена Московского и всея Руси мир вам и прощение и разрешение. Дописати бы вам из Нижнего в Казань к митрополиту Ефрему, чтобы митрополит писал в полки к боярам учительную грамоту, да и казацкому войску, чтобы они стояли крепко в вере, и боярам бы, и атаманам говорили бесстрашно, чтобы они отнюдь на царство проклятого Маринкиного сына... (не брали) ... Я не благословляю. И на Вологду к властям пишите же, также бы писали в полки; да и к Рязанскому (владыке) пишите тоже, чтоб в полки также писал к боярам учительную грамоту, чтобы уняли грабеж, корчму и разврат, и имели бы чистоту душевную и братство и помышляли бы, как реклись, души свои положити за Пречистыя дом и за чудотворцев и за веру, так бы и совершили. Дабы вам грамоты с городов собрать в Нижний-Новгород да переслать в полки к боярам и атаманам; а прислать прежних - коих присылали ко мне с советными челобитными - свияженина Родиона Мосеева да Ратмана Пахомова, а им бы в полках говорить и бесстрашно, что проклятый отнюдь ненадобен, а хотя будет постраждете, и вас в том Бог простит и разрешит в сем венце и в будущем; а в города для грамот посылате их же, а велите им говорить моим словом. А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веке и в будущем, что стоите за веру неподвижно; а я должен за вас Бога молити». Что же, чада и братья мои, делать будем? Велит нам Патриарх за Русь, за дом Пречистыя Богородицы и за веру нашу подниматься! Раз так строго пишет он, значит, решили польские и литовские люди разорить веру нашу и Московское государство! Встанем, братья, на смерть за веру православную! Минин: Отец Савва, благослови и мне сказать! Не говорил я о том никому, да вот уже и страх меня берет, не могу молчать. Молился я третьего дня и вдруг явился мне святой чудотворец Сергий, игумен земли нашей, и повелел собирать казну, нанимать ратных людей и идти на освобождение Московского государства. Я смутился было, дак он и второй, и третий раз ко мне пришел, и грозен был. Протопоп Савва: Так что же ты, Кузьма Минич, предложишь? Минин: Так я думаю, отче. Захотим помочь Московскому государству, - так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, - дворы продавать, жен и детей закладывать - и бить челом, - кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником. Горожане: Верно говоришь, Кузьма Минич! Дело говоришь! Да кого же в начальники брать? Протопоп Савва: Надобно князю Пожарскому челом бить! Он в военном деле опытный человек, да и верят ему люди. Минин: Пойдем, братия, бить князю челом, да просить его с нами ополчаться. Сколько ж Смуте на земле нашей продолжаться? Все уходят. Сцена 4 Ведущая 1: Князь Дмитрий принял челобитие народа и согласился возглавить ополчение. Ведущая 2: Нижегородцы начали собирать средства для вооружения ополчения и собрали довольно значительную сумму. По предложению князя Пожарского и общему решению ответственным за сбор денег и казну был поставлен земский староста Кузьма Минин по прозвищу Сухорук. Ведущая 1: Нескончаемым потоком шли русские люди к Кузьме Минину и предлагали свою помощь. Богатая вдова: Вот, батюшка Кузьма, муж мой умер, оставил мне имение, а детей у меня нет. Возьми всё и украшения мои тоже! (Подает украшения и мешки с деньгами) Крестьянка: У нас, Кузьма Минич, денег немного, но что можем, то отдаем - прими этот хлеб для войска! (Вручает хлеб) Стрелец: А мы к князю Дмитрию пришли, в отряд вступить. Сами мы Казанские, а с нами и из прочих городов люди, числом сто двадцать (указывает на зрителей). Ведущая 1: Спустя несколько месяцев ополчение двинулось к Москве, пополняясь людьми и имуществом. В течение лета 1612 года ополченцы собирались в Ярославле, готовясь к битве за Москву. Пожарский и Минин идут через сцену, за ними следуют ополченцы, добавляются люди. Они останавливаются. Входят Родион и Ратман с Казанской иконой. Пожарский: Родион, Ратман, слава Богу! Очень рад я видеть вас с этой святыней! (прикладывается к иконе). Какие еще вести у вас? Слышно ли что-то от Владыки нашего Гермогена? Ратман: Скорбные вести, князь! Принял наш Владыко смерть за Христа - уморили его поляки и бояре-предатели голодом! Родион: А иные и вовсе говорят, что придушили его! Минин: Всё! Медлить больше нельзя! Пожарский (обращается ко всем присутствующим): Братья! Наступает решительный момент. Пора выступить нам против поляков с литвой, изгнать их из Кремля. Собрались мы со всех городов и весей, всем народом вооружили ополчение, но все же сил и оружия у нас не так много - поляки сильны, оружия у них много, да и засели в Кремле уже давно, к осаде приготовились. Но не в силе Бог, а в правде! Будем по примеру отцов и дедов наших поститься три дня, и Бог нас не оставит. Ополченцы уходят с иконой. Ведущая 2: Ополчение князя Пожарского три дня постилось и совершало молебны перед Казанской иконой, а затем двинулось на Москву. 22 октября 1612 года начался штурм Кремля. Сцена 5. Кремль, 22 октября 1612 Жолкевский, Ядвига и Салтыков сидят в унынии Жолкевский: Как ты допустил это, Салтыков? Почему ты обманул нас? Ведь ты уверял, что народ уже готов принять королевича Владислава и что теперь, когда Гермоген наконец умер, нам ничто не угрожает! И что же? Под Москвой снова Пожарский и с ним толпы русских! Ядвига: А нам в Кремле и есть нечего, я сегодня последний хлеб доела. И это называется «мы держим русских в повиновении»? Слышны громкие звуки битвы, крики, выстрелы. Жолкевский: Что это? Что происходит? Салтыков: Это, пан гетман, русские отряды. Они взяли уже Китай-город и приближаются к Кремлю! Ядвига: И зачем ты привез меня сюда, отец? Я должна была стать русской царице, а теперь что мне делать? Умирать? Бежим скорее, я знаю, что мы сможем выскользнуть через одни из ворот (убегает, за ней через несколько секунд и Жолкевский; Салтыков уходит в другую сторону, обвязав голову и притворяясь раненым). Входят Минин, с другой стороны Пожарский, ополченцы, протопоп Савва несет икону. Пожарский: Победа, братцы! Замоскворечье и Китай-город наши! Не оставила нас Пречистая. Минин: Будет жить русская земля! Все: Пресвятая Богородице, помогай нам! Все вместе поют тропарь «Заступнице усердная». |
Создание сайта: Pavrona |
© Православная классическая гимназия "Радонеж", 2000-2024. При использовании материалов обязательна ссылка на сайт гимназии: www.gymnasia-radonezh.ru |
117574, Москва, пр-д Одоевского, 13 Тел./факс: (495) 423-51-22 |